Хабаровск-3

[gelneren]

Начало здесь:
Хабаровск-1, за 24.05.2007
Хабаровск-2, за 07.06.2007

Я отправился в дальний путь,
я запомнил такой закон:
если хочешь - веселым, - будь,
только прежде стань стариком.

Хорошо под луной старику
и под солнцем ему хорошо -
улыбнется в лицо врагу,
и согнет его он в дугу,
и сотрет его в порошок.

(В каждом доме ждет меня чай,
одеяло и теплый хлеб,
и объятия невзначай,
если муж глухой или слеп.
Каждый рад мне руку пожать
и спросить о здоровье коня,
мне бы так людей уважать,
как они уважают меня).

Глазки бегают, словно ртуть,
надоело - с таким лицом:
если хочешь - унылым, - будь,
только прежде стань подлецом.

Уведи меня далеко,
покажите мне белый свет -
нету на земле дураков,
да и умных на свете нет.

И качается дальний путь.
(И шатает меня закон:
- Если вспомнил кого-нибудь,
Запечалился вдруг о ком -
бей ты в свой висок кулаком,
бей кинжалом ты свою грудь!
Упадешь, умереть не забудь).

Я отправился в долгий путь...
Я отправился в долгий путь...
КОЧЕВНИК (С) О.Сулейменов - Степан М. Печкин, зима 1995

Я ходил медленно. Я впитывал солнечные лучи и капли дождей. Я смотрел на город. На просторные площади. На строящиеся высотки. На широченные тротуары. В этом городе достаточно места, чтобы распахнуть крылья. Я смотрел на яркую разноцветную брусчатку. На деревья, безудержно распускающие цветы и даже не помышляющие ещё раскрыть свежую липкую листву. На одуванчики. Я смотрел на переплетения дорожек-тропинок, на идущих по ним людей.
Я ходил медленно. Я дышал этим городом. Иствул предлагала мне взять её цифровик, но я отказался от протезов памяти, отказался от фиксации нескольких картинок в пользу пронизывающего ощущения жизни, настоящей, радостной и полной. Я был не статистом, не декорацией. Участником. Сфотографировал всего лишь несколько вывесок для коллекции приколов. Ходил, смотрел, дышал городом, ставшим мне родным, пропускал его через себя, пока он не пророс в моём сердце – и тогда я стал его частью, а он – частью меня, и нельзя уже нас разделить. Только рвать по живому.
Я ходил медленно. Вспоминал маршруты, по которым курсировал два года назад, и искал новые пути. Сколько раз ноги заносили меня в «Букинист» - не сосчитать. Надеялся найти там книгу о драконах для Сирин, а нашёл лишь Фрая для самого себя – как раз на обратный путь. С утра пораньше строил гитару в беседке, когда в парке кроме меня были лишь дворники. Следил за отражениями в витринах. Эта реальность была неотличима от сновидения. И время тихо текло мимо.

Как из дома в ранний час
Себя я вышел провожать
А вокруг, сколь хватит глаз,
Снеги белые лежат
В темном сумраке ночном
Свет как снег стал невесом
Осветить свой скудный край
Выходит северное солнце
А в краю зима
Глаза скользят
Я сошел с ума
Сто лет назад
Я из дома сделал шаг
И не нашел пути обратно

Мне теперь не песни петь
А руки паром согревать
Мне, конечно, не успеть
Но ты не станешь горевать
Ты не сядешь у окна
Глядеть на снежные стези
Ведь зима на всех одна
И мы одни с тобой на зиму
А еще был друг
Забыл как звать
Как легко вокруг
Как забывать
Бесконечный белый свет
И мы одни на белом свете

Под ноги ложатся дни
Даль ясна насколь видна
Я уйду, сойду с лыжни
Я проводил себя сполна
Я исчезну между строк
Стаю в поле словно сон
Надо мною только бог
Зима и северное солнце
Будем видеть сны
Сто лет подряд
Будем ждать весны
Как говорят
Но если я иду к тебе
Бог путников меня не кинет
ЗИМНЯЯ ИНДЕЙСКАЯ ПЕСНЯ (С) Степан М. Печкин, январь 1995

Стритовал всё там же, у МИРСа, где на меня время от времени находили люди, всё ещё помнящие моё лицо. И очень удивлялись, надо признать. А чего удивляться? Вдруг это не я, а дубль какой-нибудь? Видел же я, например, Алитоса (и не только его) в Крске, да и меня не единожды видели там и тогда, где и когда меня не было. Что ж тут необычного?