Мне вот пришлось. Во сне.
читать дальшеНе важно зачем и куда, но понадобилось нам лететь. Припёрлись мы на площадку чуть ли не в нижнем академе, а там стоит такой небольшой, но пузатый, похожий пропорциями на шмеля, транспортник переоборудованный. И под фонарём на левой скуле у него хренотень вроде подсвеченных изнутри табличек с названием улиц и номером домов, такая квадратная коробка сантиметров десяти (если не больше) толщиной, не имеющая никакого отношения к аэродинамике, с широкой синей каймой и белым полем посерёдке (ну просто дорожный знак), и надпись по этому полю: Баренцев. Стоит эта тушка, никого не трогает. Заходим по пандусу - внутри как трюм был, так и остался, только кресла привинтили. Даже привязные ремни удалось обнаружить после некоторых усилий, судя по их виду, присобаченные ещё позже кресел. Сидят человека четыре, остальные места свободны. Тоже выбираем себе места в зависимости от собственной придури, я распаковываю какую-то человекохранящую чушь, тут же возникает отряд как минимум в три десятка рыл (я их не считал), занимающий большую часть свободных мест. Уселись, закрылись, вышли на рулёжку. Стоп. Какая рулёжка, если там места пшик? Взлетать-то откуда? Смотрим, этот с позволения сказать летательный аппарат разворачивается в сторону академовского обрыва и туда ползёт. Ой-ё, что тут началось в салоне! Но, блин, всем же интересно. Добирается он до обрыва (а там - снег такой совершенно естественный, и не важно, что наверху уже в пяти метрах от края - лето), замирает и ка-ак ломанётся вниз! Внизу таки отрывается под рёв внезапно проснувшихся движков и чуть ли не на экранном эффекте уходит над Енисеем, постепенно поднимаясь выше. Потом я заснул. Просыпаюсь - мы уже прилетели, салон пустой, меня почему-то никто не выгоняет. Рядом стоит стеклянная банка какой-то браги, что-то вроде пива со вкусом рыбы. Серьёзно. Пью (банка большая, там ещё остаётся), снова ложусь (!) и прикрыв глаза, сквозь ресницы наблюдаю за происходящим. Что же происходит? В самолёт заходит Никс (многократный чемпион Сибири по кендо и вообще фехтмейстер), садится рядом, берёт эту банку, пьёт и так от души заявляет, что лучше этой дряни ничего не может быть. А потом кто-то из тех, с кем я летел, пришёл увести меня и Никса куда-то ещё.