Кто любовь потерял, превращается в лёд...
То ли я шёл, то ли они сами плыли мимо меня - теряющиеся в движущемся непостоянном сумраке неясные силуэты каких-то странных сооружений.
Вынырнул в кабинете Морозза. У него апгрейд - поставили новую тачку. На столе - старая тачка, на ней - коробка от новой видюхи. Большая такая коробка, но это не для видюхи, а для того, чтобы написать на коробке как можно больше понтов. И вот я стал эти понты читать. На втором, начинающимся со слов "Оставьте один глаз дома", меня перекорёжило, и я подсунул это Мороззу. Тот увидел и буквально вырвал у меня из рук это счастье. И не хотел отдавать. Сейчас (когда он наверное закончил баймить в случайно найденную в сети Мотораму PREVED edition) он уже должен был это отсканить и отослать Экслеру.
Во время преодоления очередного участка пути меня остановил командный голос, произнесший "Молодой человек, постойте!". Обернувшись, я узрел сидящего за столиком Злобного Черногвардейского некроманта. В смысле, некроманта Чёрной Гвардии по имени Злобный. Переговорили, и я двинул дальше.
Возле органного зала (на остановке) я обнаружил искомых Игореза и Мэрлина Мэнсона. Взяли патриотического Красноярского пива (сдачу мне дали пятаками) и пошли к Органному залу ловить готов или вампиров. Ни тех ни других мы не встретили, зато вдоволь постояли у забора.
читать дальше
Потом мы пошли в ближайшую кофейню, где почему-то играла какая-то нелепая музыка, которой там никогда раньше не было. Игорез сказал, что это он сделал, и мы ему поверили. Почему-то ни грога ни пунша не было, пришлось брать белый глинт. В результате мы заговорили о тонкостях глинтоварения, и решили, что неплохо бы попасть к Игорезу на дачу, где можно нажарить шашлыков, напечь блинов и наварить глинтвейна. А ещё там есть баня, что вообще гуд. Погадав по добытой в Органном зале католической газете, мы взяли по чашке латте, поглючили и ушли (сдачу мне дали пятаками).
Направились мы в пиццерию Субито, где взяли по пицце, потому что это хорошо.
Потом (уже в Напильнике) мы взяли ещё по патриотическому пиву и стали его употреблять. Зашли в один подъезд - там оказалось занято. Зашли в другой, поторчали там, потом нам надоело вычищать этот энергетический скотомогильник, и мы вышли таки во двор. Засевши там на скамейке, мы пели всяческую гадость голосом БГ и просто так, и количество подвергшихся извращению песен приближается к числу, для которого я не знаю названия. Мы даже попробовали втроём сотворить грузинское четырёхголосье, и у нас получилось.
Потом мы пошли к Оперному театру, распевая "Я Хлопонин". И пришедши на остановку, мы ещё пели всякую бяку и вообще безбашенно глючили. Кто сотворил двух девушек, стоявших в трёх метрах от нас и хорошо поставленными голосами певших что-то своё, когда нас начинало корёжить от смеха (или от необходимости хоть иногда дышать), я не помню, да и неважно это.
Потом мы с Игорезом сели в "шесдесятпятка" (65к). То есть встали. Я почему-то встал в том месте, где потолок был ниже всего. Мы расплатились (сдачу мне дали пятаками), поговорили о чём-то с кондукторшей и поменяли место дислокации, то есть перешли туда, где можно было стоять прямо и не упираться при этом в потолок. А потом я вышел из автобуса и полез в пещеру. Вот, собственно, и всё.
Вынырнул в кабинете Морозза. У него апгрейд - поставили новую тачку. На столе - старая тачка, на ней - коробка от новой видюхи. Большая такая коробка, но это не для видюхи, а для того, чтобы написать на коробке как можно больше понтов. И вот я стал эти понты читать. На втором, начинающимся со слов "Оставьте один глаз дома", меня перекорёжило, и я подсунул это Мороззу. Тот увидел и буквально вырвал у меня из рук это счастье. И не хотел отдавать. Сейчас (когда он наверное закончил баймить в случайно найденную в сети Мотораму PREVED edition) он уже должен был это отсканить и отослать Экслеру.
Во время преодоления очередного участка пути меня остановил командный голос, произнесший "Молодой человек, постойте!". Обернувшись, я узрел сидящего за столиком Злобного Черногвардейского некроманта. В смысле, некроманта Чёрной Гвардии по имени Злобный. Переговорили, и я двинул дальше.
Возле органного зала (на остановке) я обнаружил искомых Игореза и Мэрлина Мэнсона. Взяли патриотического Красноярского пива (сдачу мне дали пятаками) и пошли к Органному залу ловить готов или вампиров. Ни тех ни других мы не встретили, зато вдоволь постояли у забора.
читать дальше
Потом мы пошли в ближайшую кофейню, где почему-то играла какая-то нелепая музыка, которой там никогда раньше не было. Игорез сказал, что это он сделал, и мы ему поверили. Почему-то ни грога ни пунша не было, пришлось брать белый глинт. В результате мы заговорили о тонкостях глинтоварения, и решили, что неплохо бы попасть к Игорезу на дачу, где можно нажарить шашлыков, напечь блинов и наварить глинтвейна. А ещё там есть баня, что вообще гуд. Погадав по добытой в Органном зале католической газете, мы взяли по чашке латте, поглючили и ушли (сдачу мне дали пятаками).
Направились мы в пиццерию Субито, где взяли по пицце, потому что это хорошо.
Потом (уже в Напильнике) мы взяли ещё по патриотическому пиву и стали его употреблять. Зашли в один подъезд - там оказалось занято. Зашли в другой, поторчали там, потом нам надоело вычищать этот энергетический скотомогильник, и мы вышли таки во двор. Засевши там на скамейке, мы пели всяческую гадость голосом БГ и просто так, и количество подвергшихся извращению песен приближается к числу, для которого я не знаю названия. Мы даже попробовали втроём сотворить грузинское четырёхголосье, и у нас получилось.
Потом мы пошли к Оперному театру, распевая "Я Хлопонин". И пришедши на остановку, мы ещё пели всякую бяку и вообще безбашенно глючили. Кто сотворил двух девушек, стоявших в трёх метрах от нас и хорошо поставленными голосами певших что-то своё, когда нас начинало корёжить от смеха (или от необходимости хоть иногда дышать), я не помню, да и неважно это.
Потом мы с Игорезом сели в "шесдесятпятка" (65к). То есть встали. Я почему-то встал в том месте, где потолок был ниже всего. Мы расплатились (сдачу мне дали пятаками), поговорили о чём-то с кондукторшей и поменяли место дислокации, то есть перешли туда, где можно было стоять прямо и не упираться при этом в потолок. А потом я вышел из автобуса и полез в пещеру. Вот, собственно, и всё.